— Коль, куда ты меня ведёшь? Я собиралась сесть рядом с твоей сестрой, — резко вырвалась Катя, вырвав руку из его ладони и остановившись. Но Николай крепко взял её снова за руку и спокойно произнёс:

 

— Катя, наши места там.

 

Несмотря на нежелание, она последовала за ним.

 

Он подвёл её к самому углу стола, отодвинул стул, чтобы она могла сесть, и сел рядом.

 

— Кто сказал, что это именно наши места? — с недоверием спросила Катя. — Здесь же нет никаких табличек.

 

— Нет, — признался Николай. — Но если не мы займём их, то кто тогда?

 

— Кто опоздает, тот и сядет. Тебя родители сюда посадили?

 

— Нет. Это моё решение.

 

Этот ответ сбил Катю с толку. Снова он выбирает удобство для всех, кроме них как пары.

 

— Катя, убери ноги, мне неудобно, — пожаловался Николай.

 

— А мне, по-твоему, удобно? — резко ответила она, сдерживая слёзы.

 

Она оглядела зал: гости смеялись, радовались, их лица светились счастьем. А они — вдвоём в углу — спорили и раздражались. Всё повторялось снова и снова.

 

В этот момент в ней что-то щёлкнуло. Это уже не впервые. В памяти промелькнули сцены: когда ей было плохо — он спешил к друзьям; её родители нуждались в помощи — он у коллеги; даже когда его мама однажды просила — он не поехал. Всегда находились другие, кому он был важнее.

 

«А если у нас появятся дети? — подумала Катя. — Я буду рваться между всем, а он опять куда-то сбежит помогать другим».

 

Перед глазами всплел образ множества маленьких Кать — уставших, занятых, а Коля — как всегда, в стороне, и при этом обиженный, что его “пилят”.

 

Она глубоко вздохнула и прогнала эти мысли.

 

Взглянула на него — он сидел сгорбившись и отрешённый — и поняла: так жить она не хочет.

 

— Мне нужно отлучиться, — сказала она и поднялась, потянулась к сумке.

 

— Оставь её, я присмотрю, — предложил Николай.

 

«Да-да, конечно», — подумала Катя.

 

— Она мне ещё пригодится.

 

Она вышла из зала, сняла с вешалки пальто, надела его, глубоко вдохнула и вышла на улицу. Села в такси и поехала к родителям.

 

Наверное, Николай потом звонил, заметив её отсутствие. Но Катя отключила телефон. Не хотела ни объяснений, ни разговоров.

 

На следующий день, едва войдя в офис, к ней подбежала Светлана:

 

— Кать, а во сколько Коля тебя с работы заберёт?

 

— Ни во сколько, — устало ответила Катя. Она почти не спала — всю ночь плакала. Так хотелось верить, что на этот раз всё будет иначе. Но оказалось — нет.

 

— Почему так? — удивилась Света.

 

— Мы расстались, — коротко сказала Катя.

 

— А кто же тогда отвезёт сумку моей маме? — нахмурилась Светлана. Коля часто помогал ей с этим, хотя и не всегда по пути.

 

Он говорил: «Она такие тяжести таскает». А Катя помнила, как не раз таскала тяжёлые сумки сама — и он не замечал.

 

Конечно, это «другое».

 

— Вызови такси, — отрезала Катя.

 

Весь день всё валилось из рук. Как бы ни пыталась держаться, расставание с любимым, даже если сама его инициировала, всегда больно.

 

Вечером, выходя из офиса, она увидела Николая.

 

— Кать, что случилось? Куда ты пропала? — спросил он.

 

— Никуда не пропадала. Коль, между нами всё кончено. На выходных заберу свои вещи, — старалась держать себя спокойно.

 

— Кать, как же так? У нас же всё было хорошо…

 

— Коля, я тебя жду! — внезапно раздался голос Светланы.

 

— Да, иду, — ответил он и, повернувшись к Кате, сказал: — Кать, поехали ко мне, поговорим дома. Сейчас не могу — Света попросила помочь.

 

И он направился к машине.

 

Катя усмехнулась про себя. Неужели он думает, что она поедет к нему — ждать, пока он в очередной раз «помогает» кому-то?

 

Очередное подтверж

дение: она и их отношения — всегда на последнем месте.

 

Спасибо, конечно, но нет.

Катя стояла у окна офиса, глядя, как Николай уезжает в машине со Светой. Сердце сжималось, но внутри уже не было прежней надежды. Только горькое осознание — их отношения давно перестали быть тем, что она представляла себе когда-то.

 

Она провела рукой по лбу, словно пытаясь стряхнуть с себя тяжесть последних месяцев. Сколько раз она пыталась убедить себя, что всё изменится? Что он станет рядом, когда ей будет тяжело. Но каждый раз оставалась одна — с разбитым сердцем и пустотой.

 

Воспоминания мелькали в голове: первые встречи, смех, обещания, которые звучали так искренне… А теперь — молчание за ужином, холодные взгляды, и бесконечное чувство одиночества рядом с ним.

 

На выходных она забрала свои вещи из его квартиры. В каждой вещи — частица их истории. Старый свитер, в котором он когда-то тепло её обнимал; книга, которую она подарила ему на день рождения; фотографии, где они ещё улыбались друг другу без страха.

 

Катя сложила вещи в коробку, стараясь не дать слезам вырваться наружу. Это был её прощальный жест. Прощание не только с ним, но и с мечтой о счастливом будущем, в котором они были бы вместе.

 

Вернувшись домой, она села на диван и позволила себе заплакать. Слёзы были тяжёлые и долгие, как будто они смывали всю боль и усталость. Она знала, что впереди будет трудно, но больше всего боялась остаться с собой наедине и услышать, насколько сильно она устала от одиночества в паре.

 

На следующий день Катя решила сделать то, что давно откладывала — встретиться с подругами, выйти на улицу, дышать свежим воздухом и попытаться заново найти себя.

 

Когда она вошла в кафе, знакомые лица наполнили комнату светом. Её подруги встречали её теплыми улыбками, не задавая лишних вопросов. Иногда так нужно — просто быть рядом с теми, кто понимает без слов.

 

В один из таких дней Катя встретила Егора — старого друга детства, который недавно вернулся в город. Он не задавал сложных вопросов, просто слушал и поддерживал. Его внимание было другим — внимательным и нежным, без требований и ожиданий.

 

Между ними потихоньку зарождалась новая история — история доверия и поддержки. Катя училась заново открываться, а он учился понимать её молчание и боль.

 

Иногда, когда ей казалось, что прошлое снова накроет волной воспоминаний, она вспоминала тот вечер в ресторане, когда поняла, что не может ждать, пока кто-то поставит её на последнее место.

 

И это осознание стало началом новой жизни — жизни, где она сама выбирает, где быть, с кем идти, и как любить

— прежде всего, себя.

Прошло несколько недель. Катя всё больше погружалась в новую жизнь — наполненную маленькими радостями и открытиями. Она снова начала заниматься любимым хобби, встречалась с друзьями, училась отпускать прошлое. Это не было легко, но каждый день она чувствовала, как становится сильнее.

 

Николай, оставшись один, постепенно понял, что потерял не просто девушку, а человека, который пытался быть рядом, несмотря на все трудности. Он начал задумываться над своими поступками, над тем, как часто выбирал других, оставляя Катю на последнем плане.

 

Однажды вечером он позвонил ей.

 

— Катя… Можно я скажу несколько слов? — голос был тихим, почти смиренным.

 

Катя долго молчала, слушая шум в телефоне, потом осторожно ответила:

 

— Слушаю.

 

— Я многое осознал. Прошу прощения за то, что не был рядом, когда тебе было тяжело. За то, что не понял, что для меня значишь. Мне жаль, что так получилось.

 

В голосе Николая звучала искренность, и Катя почувствовала, как в сердце поднимается странная смесь грусти и благодарности.

 

— Спасибо, — тихо сказала она. — Но я уже не та, что была раньше. Мне нужно было уйти, чтобы понять, чего я действительно хочу. Я желаю тебе счастья, Коль.

 

— И я тебе желаю, — ответил он.

 

Они попрощались, и Катя положила трубку. Впервые за долгое время она почувствовала мир внутри себя.

 

Впереди было много неизвестного, но теперь Катя знала главное: настоящая любовь начинается с уважения к себе и к своим чувствам.

 

И в этом была её настоящая победа — научиться отпускать и идти впе

рёд с открытым сердцем.

Прошло несколько недель. Катя всё больше погружалась в новую жизнь — без Николая, но с собой настоящей. Она вставала по утрам не потому, что надо, а потому что хотела. Появилось желание наряжаться, пить кофе в одиночестве в маленьком кафе на углу, наблюдать за прохожими и впервые за долгое время — чувствовать, что она живая.

 

Она не прятала свою боль, но и не позволяла ей поглотить себя. Плакала по ночам, улыбалась днём. Отпускала. Шаг за шагом.

 

Егор — тот самый друг детства — стал её тихим спасением. Он не лез с советами, не тянул на себя внимание, просто был рядом. Они встречались в парке, гуляли по осенним аллеям, пили чай в её любимой кружке, говорили о детстве, о страхах, о мечтах. Она не влюбилась в него сразу — но ей с ним было спокойно. Без давления. Без боли.

Однажды вечером, когда улицы уже покрылись лёгким инеем, раздался звонок.

 

Номер Николая.

 

Катя долго смотрела на экран. Сердце не билось так, как раньше. Не трепетало. Было спокойно.

 

— Алло?

 

— Привет… Катя, можно я скажу несколько слов?

 

— Говори.

 

— Я всё испортил. Я всё понял. Знаю, что поздно. Но мне важно, чтобы ты знала — я любил тебя. Просто не умел это показать. Я всегда думал, что поступаю правильно… а оказывается, причинял боль. Мне жаль, Кать.

 

Молчание.

 

Катя сжала в руке тёплую чашку чая и посмотрела в окно. Там за окном жизнь продолжалась. Люди торопились домой, кто-то смеялся, а кто-то — возможно, как она когда-то — шёл с разбитым сердцем.

 

— Спасибо, что позвонил, — наконец сказала она. — Я слышу тебя. Но я больше не та. И я больше не твоя. Мы были. Это часть моей жизни, важная. Но я — уже дальше.

 

Николай не спорил.

 

— Я надеюсь, ты будешь счастлива, — прошептал он.

 

— Я тоже на это надеюсь… Для тебя.

 

Они попрощались.

 

Катя положила трубку и выдохнула. Не с болью — с облегчением.

Эпилог

 

Прошло два года.

 

Катя стояла у окна уютной квартиры, в руках — чашка кофе, на губах — лёгкая улыбка. На кухне зазвенела посуда, Егор возился с завтраком, а маленькая девочка с пушистыми волосами бегала босиком по полу, смеясь.

 

Катя подошла, подняла малышку на руки, прижалась щекой к её щеке.

 

— Мам, а папа приготовит блинчики?

 

— Конечно, — засмеялась Катя. — У нас сегодня праздник.

 

Она вышла на балкон, глядя вдаль.

 

Жизнь не сложилась, как она мечтала когда-то.

 

Она сложилась — лучше.

 

Потому что в какой-то один вечер, где-то среди чужих голосов и разочарования, Катя нашла с

амое главное — себя.

 

И с этого всё только началось.

 

Конец.